На руках у населения — более 100 миллионов приватизационных сертификатов, за которые можно приватизировать свою квартиру, прочую недвижимость, и акции ранее государственных предприятий.

Борис Колесников (архив A.F.I.)
Рижский центральный вокзал, середина 1990-х.

Первый закон «О порядке приватизации государственных и муниципальных объектов (предприятий)» был принят еще 1992 году. Правда, простых жителей он не касался — поначалу владельцами латвийских предприятий могли стать лишь «стратегические инвесторы», за которыми чаще всего скрывались, чего уж там, наши же «офшорные» люди, а также руководство самих госпредприятий. Так в течение 2 лет были проданы крупные пакеты акций более чем 250 латвийских предприятий. Из тех времен тянутся корни состояния сегодняшнего «олигарха» Андриса Шкеле и его Ave Lat.

Настоящая «народная приватизация» стартовала в самом начале 1995 года — и не вызвала никакого ажиотажа. Время было сложное: шла болезненная перестройка экономики, вскоре, в июне, произошел крах Banka Baltija, а приватизационные сертификаты при номинале в 28 латов удавалось продать сперва лишь по примерно 5 латов, а потом — и по 50 сантимов...

Поэтому неудивительно, например, что в 1996 году на призыв приватизировать Олайнский химико-фармацевтический завод (который вскоре переименуют в Olainfarm) откликнулся всего 331 участник «с улицы», не считая 191 работника самого завода (им выделили отдельную квоту). Вероятно, поначалу население предпочитало сохранить сертификаты для приватизации своих квартир или же продать.

Первые случаи приватизации предприятий из-за низкого интереса со стороны жителей чаще всего были сравнительно выгодны для тех немногих, кто все же решался рискнуть. Позже, когда возникнет ажиотаж вокруг самых лакомых кусков латвийской промышленности, это обстоятельство радикально изменится — и нередко за акции придется уже сильно переплачивать.

Отметим, что, по нынешним меркам, правила приватизации предприятий в Латвии были написаны откровенно глупо — о защите интересов населения (в своей массе — финансово неграмотного) никто не подумал. Число акций, которые вы получали в пересчете на один вложенный сертификат, могло быть практически любым — от нескольких десятков до менее чем одной акции (то есть, за одну акцию приходилось отдать более 1 сертификата). По сути, все решал выставленный на приватизацию объем акций (чем больше — тем лучше), и степень ажиотажа масс. Потому что чаще всего жители, заполняя заявку на участие, указывали «цену отсечения» — то есть соглашались платить за акции «сколько угодно».

Нередко таких заявок «по любой цене» было порядка 90% от общего количества — и тогда цена акций в пересчете на сертификаты получалась весьма высокой. В итоге акции некоторых компаний даже спустя 20 лет будут стоить на бирже дешевле, чем во время приватизации, учитывая цену потраченных на них сертифкатов.

Но, как уже говорилось, были и обратные примеры — когда доли в предприятиях доставались почти даром.

Сможете ли вы отличить хорошие варианты от плохих? Проверьте себя в игре!

Айгар Янсонс (архив A.F.I.)
Середина 1990-х. Рождественский праздник, устроенный компанией Statoil для детей.

• Что еще нужно знать

Все цены акций, сертификатов, жилья — приближены к средним историческим за каждый год (кроме кризисных периодов, о которых — ниже).

Все примеры приватизации 12 крупных госпредприятий — по реальным историческим ценам. Правда, в жизни, подавая заявку на приватизацию какой-либо компании, вы заранее не знали, сколько акций получите за свои сертификаты. Вы либо указывали в заявке, что готовы платить «цену отсечения» (по сути — любую, ее высчитывали, обработав все заявки). Либо — указывали, сколько конкретно готовы платить — и получали акции, только если ваша цена оказалась не ниже «цены отсечения». В игре вы сразу получаете акции по цене отсечения — или не участвуете.

После того, как акции начнут котироваться на бирже, их цены в игре — средние за каждый год. За исключением двух кризисных лет — в 1998-м и 2008-м — там до кризиса игровые цены приближены к максимальным, а с наступлением кризиса — к минимальным. Поэтому в рамках одного 1998 или 2008 года перепады цен акций «до и после кризиса» могут быть десятикратными.

В отличие от жизни, в игре нет возможности купить акции на бирже — можно только продать акции, которые вы получили во время приватизации за сертификаты. Поэтому выбирайте правильный момент для продажи (или продавайте несколько раз по частям).

Жилье в начале игры — не приватизированное. Чтобы приватизировать квартиру, в игре нужно заплатить по 1 сертификату за метр площади (в жизни эта цена колебалась, в зависимости от множества параметров недвижимости, хотя 1 сертификат за метр — реалистичный уровень). Только приватизировав жилье, в игре можно производить операции с недвижимостью. Ее можно и покупать (она будет уже приватизированной), но не менее чем по 25 кв. метров за сделку.

Сертификаты в игре можно покупать и продавать — поэтому следите за ценами, которые сильно колебались во время кризисов, приватизации крупных предприятий, и т д. Правда, в реальной жизни были свои ограничения. Например, законодательство не давало возможности частным лицам продавать большие объемы сертификатов, купленных ранее. Поэтому такие дельцы-кустари работали, например, через банковских брокеров. В игре мы даем такую возможность, допуская, что у игрока были соответствующие связи.

Игра заканчивается в 2017 году.

Если хотите просто узнать, сколько можно было заработать, приватизировав акции латвийских компаний за сертификаты, и забыв про них до конца 2017 года — после приватизации, получив акции, используйте опцию «быстрый финиш».